— Конечно, я понимаю.

Тут в разговор вмешался Хусбю:

— Мы искали много дней и не видели ни одного!

— Я вам его найду, — повторил Бэр, — но нужно какое-то время.

Мне тоже требовалось время. Нужно было вернуться в Филадельфию.

За день до того, как Бэр пообещал мне разыскать венец из перьев, ураган «Флойд», который уже принес наводнение и прочие бедствия в Северную Каролину, добрался до юго-востока Пенсильвании и залил мой район тридцатисантиметровым слоем воды. Порывы ветра достигали тридцати метров в секунду. Наш новый дом был особенно уязвим для стихии: строители никак не могли исправить недоделки, хотя после новоселья прошло уже два года. Когда буря накрыла Пенсильванию, Донна позвонила мне в Санта-Фе и рассказала об ущербе. Ковры промокли. Вода текла по внутреннимстенам. Потолки разбухли и протекали везде. Я представил себе огромные счета и новую головную боль со стройкой: гипсокартон, штукатурка, озеленение, водостоки, окна… Бэру придется подождать. Я поспешил в гостиницу и забронировал авиабилет.

Тайные операции бывают тяжким испытанием для семьи.

Тебя подолгу нет дома, жена остается одна с детьми и всеми их заботами, домашними заданиями и поездками к врачу, работой по дому и поломками машины. Ты не можешь точно сказать, когда уедешь и вернешься: может, через несколько дней, а может, пройдет не одна неделя. Супруга знает, куда ты собираешься, и представляет в общих чертах, чем будешь заниматься. Она в курсе, что это может быть опасно, но ради твоей же безопасности ее надо просить держать язык за зубами.

Я мог всецело положился на поддержку Донны. У нее в роду были сильные женщины, а ее воспитание — особенно уроки матери, Джерри, — помогло нам выстоять в самые тяжелые времена. Джерри часто советовала нам «остыть и понюхать розы». Когда к нам приезжали родители Донны, они всегда привозили мальчикам килограммов двадцать приготовленных на пару огромных мэрилендских крабов. Джерри брала с собой для Кристин швейную машинку и лоскуты. Донне она дарила сшитые вручную занавески для нашего дома. Теща жила по своим принципам и дарила безусловную любовь и поддержку — начиная с моей аварии и потом, когда долго и отважно боролась с раком молочной железы. Донне передались от матери сосредоточенность и сила, и наша семья процветала.

Так что я мог отправляться на тайные операции со спокойной душой.

По правилам ФБР тайный агент не должен работать над несколькими делами сразу. Я никогда не соблюдал это требование. В нем не было смысла. В жизни шансы не приходят по очереди, и глупо упускать возможность раскрыть одно дело только потому, что другое не окончено. Кроме того, у руководства не возникало повода жаловаться на то, что я занимался множеством вопросов одновременно. У них не было другого выбора: в ФБР я оказался единственным тайным агентом, который расследовал преступления в сфере искусства.

Когда я вернулся домой и стал оценивать ущерб, мне по электронной почте пришло письмо от сотрудницы одного пенсильванского музея, с которой я познакомился во время расследования похищения золотой пластины. Ее информация не была связана с делом Бэра, но, по совпадению, тоже касалась нелегальной торговли орлиными перьями. Кто-то предложил ей военный головной убор, который когда-то носил Джеронимо, легендарный воин апачей и целитель.

«Не могу сказать, розыгрыш это или нет и заинтересует ли это ФБР, — писала женщина, — но я решила, что это интересно в любом случае. Пересылаю вам письмо».

Тема: Подлинный автограф Джеронимо за 22 000 долларов

Только серьезные предложения. Подлинный головной убор Джеронимо за один миллион долларов. Из-за перьев он запрещен к продаже в США, поэтому рассмотрю только серьезные международные варианты. Пишите по адресу [email protected].

Стив

Я написал этому «Стиву». На следующий день по оперативному номеру мобильного мне позвонил Томас Марчано, продавец автомобилей из Мариетты в штате Джорджия. Он сообщил, что действительно продает головной убор Джеронимо с орлиными перьями — по его словам, в отличном состоянии. Я поинтересовался насчет провенанса, и Марчано рассказал, что Джеронимо надевал этот головной убор в октябре 1907 года на последний пау-вау — карнавал в честь превращения Оклахомы из территории в штат. К тому времени он был уже не легендарным военным и духовным лидером, а семидесятивосьмилетним военнопленным, состарившейся знаменитостью с трагической судьбой. Ему разрешали регулярно выступать на ярмарках и парадах. Последний пау-вау был одним из таких случаев, только важнее других. Во время церемонии великий вождь в полном облачении вышел на сцену и исполнил церемониальный танец, а потом подарил свой головной убор конвоиру Джеку Муру, наполовину индейцу чероки. Позже Мур передал его своему хорошему другу по фамилии Деминг. Внук этого человека, Лейтон Деминг, унаследовал венец из перьев и много лет хранил его в сундуке с нафталином.

— Недавно он попал в трудное финансовое положение, — закончил свой рассказ Марчано, — и теперь ищет покупателя.

— Ух ты, отличная история, — с энтузиазмом ответил я. — У меня есть один заинтересованный покупатель из Европы. Пришлите мне какие-нибудь фотографии и побольше информации.

— Хорошо, — согласился тот. — Только будьте осторожны: в США продавать орлиные перья незаконно.

Наш разговор записывался, поэтому я изобразил удивление.

— Вы уверены?

— Да, совершенно точно. Никаких сомнений.

— Хм-м… Даже не знаю, — только и сказал я.

В мире полно глупых преступников: тюрьмы ими переполнены. Но мой личный список возглавляет Марчано. Ему так хотелось мне доказать, что он прав и наша сделка нелегальная, что он прислал выдержку из Закона о защите белоголового орлана и беркута — Кодекс США, раздел 16, параграф 668, — в которой однозначно говорилось, что продажа перьев этих птиц запрещена.

— Да, вы правы, — сказал я во время нашего следующего разговора, изображая удивление.

Мне надо было выманить его на север. Там можно будет подключить к работе Гольдмана, который имеет право вести дела только в Восточном округе Пенсильвании.

— Знаете что? Я хотел бы этим заняться, но сейчас довольно загружен. Вы можете привезти товар сюда? Может, встретимся в Embassy Suites в Филадельфии? Гостиница прямо в аэропорту.

В октябре Марчано и Деминг прибыли в гостиничный номер сразу после обеда и привезли с собой вековой сундук. Они поставили его рядом с диваном, прямо под камерой наблюдения. Со мной была Люсинда Шредер из Нью-Мексико — эксперт Службы охраны рыбных ресурсов и диких животных, с которой я сотрудничал в Санта-Фе. Она сразу определит, действительно ли это головной убор из орлиных перьев или подделка из популярного материала — перьев индейки.

Мои гости оказались совсем не похожими друг на друга. Деминг был вальяжным южанином пятидесяти пяти лет с широким носом, усталыми голубыми глазами, густыми черными бровями и тонкими губами. В Суани, штат Джорджия, он был адвокатом и председателем Клуба оптимистов округа Гуиннетт. Деминг любил говорить и медленно, шелковым голосом изложил нам семейную историю: